Сюрприз на Рождество - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

С Кострюковым мы познакомились два года назад, когда я устроилась работать в его фирму. В штате числилось всего пять человек вместе с хозяином. Занимались мы изготовлением визиток, рекламных буклетов и прочей полиграфической продукции. Устроиться на работу сразу после окончания института, не имея стажа, довольно трудно, так что, можно считать, мне повезло. Бок о бок со мной трудились бухгалтер Любовь Петровна, дама лет сорока пяти, отличавшаяся болтливостью и нездоровым интересом к чужим делам, непризнанный компьютерный гений Серега Пятаков и дальняя родственница Вовки Ленка Виноградова, девица двадцати одного года от роду, неряшливая, некрасивая и страшно злющая. Во время чаепитий, происходивших не реже пяти раз в день, мы, как правило, обсуждали личную жизнь шефа, которая оставалась для нас загадкой. Вовка занимал отдельный кабинет, часто отлучался по делам, и обсуждать мы его могли сколько угодно. Тон задавала Любовь Петровна. Ей не давала покоя мысль, что такой красавчик все еще не женат. Разговор на излюбленную тему она начинала с одной и той же фразы: «Девки, вы что сидите, рот открыв, такой жених за стенкой… будь я на вашем месте, давно бы его окрутила…» Ленка, не больше нас знавшая о личной жизни родственника, презрительно фыркала и косилась на меня. Пятаков бормотал «что в нем такого особенного» и тоже на меня косился, а я с улыбкой предлагала:

– Может, лучше поработаем?

– Работа не волк, – вздыхала Любовь Петровна, – а вот годы идут. Оглянуться не успеете, как будем с тридцатилетием поздравлять. А после тридцати шансы выйти замуж падают до десяти процентов, это я вам как бухгалтер говорю.

Ленка сопела, уткнувшись в бумаги, а я испытывала легкое беспокойство, потому что на любовном фронте у меня наблюдалось затишье. Не считая бурного романа, случившегося на третьем курсе института, похвастать успехами у мужчин я не могла. Знакомых парней было сколько угодно, но ни один из них, как мне казалось, моей любви не заслуживал. В общем, слова Любови Петровны пали на благодатную почву, и как-то незаметно и вроде бы помимо воли я начала приглядываться к шефу. Хотя бухгалтер и называла его «красавчиком», мне он таковым не казался. Выглядел Вовка, несмотря на возраст (он был старше меня на шесть лет), весьма солидно. Высокий, с наметившимся брюшком, круглолицый, с ямочкой на подбородке и длинными темными волосами. Серега с ухмылкой заявлял, что физиономия у шефа бабья, а волосы он завивает. Мы с энтузиазмом начинали спорить, и в зависимости от того, чья точка зрения побеждала, шеф то начинал нравиться мне, то вызывал легкую неприязнь. Ко мне он относился с большой теплотой, называл не иначе как Мариночкой, однако только этим и ограничивался, пока накануне Восьмого марта не пригласил весь коллектив в ресторан отметить праздник. Посидели мы довольно мило, часов в десять Пятаков отправился домой пешком, а Вовка по-джентльменски предложил развезти женщин по домам. Эта идея мне не особенно понравилась, потому что в ресторане он выпил, и немало, а в таком виде садиться за руль не следовало. Но Ленку с Любовью Петровной это обстоятельство не смутило, и я решила промолчать. Первой восвояси отправилась Любовь Петровна, за ней Ленка, и через двадцать минут в машине остались мы с Вовкой. Я назвала адрес, шеф улыбнулся, сказал:

– Я знаю, где ты живешь, – и самодовольно продолжил, повернувшись ко мне (я сидела сзади): – Я все о тебе знаю. Живешь одна, ни с кем не встречаешься…

– Ну и что?

Он протянул мне бархатную коробочку в виде сердца и произнес:

– Это тебе подарок.

К тому моменту я уже получила из его рук розу в целлофане и набор для маникюра, и наличие еще одного подарка меня насторожило.

– Что это?

– Взгляни. – Самодовольства на его физиономии прибавилось. Я открыла коробочку и обнаружила кольцо с большим камнем. – Красивое?

– В общем, да. Только я не очень понимаю…

– Ты мне нравишься, – сказал он.

– А-а-а… – протянула я и кольцо вернула. – Это очень дорогой подарок. – Кольцо вряд ли было дорогим, но, с моей точки зрения, получать такой презент от шефа весьма странно.

– Да брось ты. Ну, что, поехали к тебе?

Его тон мне очень не понравился, но ссориться с ним в мои планы не входило, я улыбнулась и сказала:

– Хорошо, познакомлю тебя с родителями, они ко мне на Новый год приехали.

Такая перспектива у Вовки энтузиазма не вызвала.

– Родители? – Он едва заметно поморщился, и до моего дома мы ехали в молчании.

Когда мы оказались возле подъезда, я насмешливо произнесла:

– Идем?

– Как-нибудь в другой раз. А они надолго приехали?

– Останутся до Рождества.

– Я позвоню, – буркнул он, и мы простились.

Он не позвонил, что меня порадовало, и встретились мы только на работе. Шеф, проходя через нашу комнату, вежливо поздоровался и сказал:

– Мариночка, зайди ко мне.

Когда я вошла в его кабинет, Вовка встретил меня пакостной улыбкой.

– Предки отчалили? Сегодня вечером загляну.

– Зачем? – как можно спокойнее спросила я.

– Ну-у… – Улыбка его стала шире и пакостней.

– Не трать время даром, – отрезала я, а он нахмурился.

– Брось, что ты из себя корчишь? В конце концов, я твой шеф, и ты просто обязана…

– Ты себя ни с кем не перепутал? – перебила я. – Для начала стань олигархом, а уж потом веди себя как последняя скотина.

С этого, собственно, и началась наша вражда. На людях Вовка вел себя прилично, улыбался и сыпал мне комплименты, но если по соседству никого не оказывалось, распускал руки, по которым я била наотмашь, и говорил мне гадости. Я терпела, сколько могла, а потом написала заявление об уходе. Вовка его разорвал и сказал зло: